Александр Михайловский - Ветер с востока [СИ]

Я осторожно освободился из Аленкиных объятий, встал с постели и стал быстро одеваться. За занавеской, на печи беспокойно завозились хозяева. Накинув бушлат, я вышел из избы на мороз и полной грудью вдохнул чистый зимний воздух. Возле избы, переминаясь на морозе, стоял парный пост. У одного часового «калаш», у другого ППШ. В последнее время Санаев при охране места дислокации стал прибегать к смешанному комплектованию караулов. Откозыряв командиру, бойцы, как мне показалось, с завистью посмотрели на тлеющую в моей руке папиросу. На посту им курить не положено, вот сменятся, тогда в караулке и подымят вволю.

Все вокруг кажется затихшим и замершим. Но это впечатление обманчиво. Сегодня, после наступления темноты, сюда, в район сосредоточения бригады прибыли последние части бригады, обеспечивавшие прорывы на вспомогательных направлениях. Самыми последними были выведенные из-под Мги две батареи Нон-С. Части, участвующие в прорыве на Любань и «Солнцепеки», тоже из-под Мги, соединились с нами еще сутками ранее.

Плацдарм между Старой Руссой и Ильменем сейчас просто кишел тщательно замаскированными войсками, и только пониженная активность люфтваффе и бдительность лыжных батальонов СМЕРШа не дают немецкому командованию вскрыть нашу дислокацию.

Тут и наша механизированная бригада, наконец получившая новую технику, бригада Катукова, пополненная и усиленная легкими танками Т-60, гвардейские кавалерийские корпуса Исы Плиева и Павла Белова. Сила немалая, тем более что приготовившаяся штурмовать Старую Руссу 11-я армия генерала Захарова также пополнена и усилена выведенными с юга штурмовыми батальонами. Все готово к тому, чтобы ровно через сутки попробовать еще раз изменить историю. Никаких шапок набекрень, никакого разбазаривания резервов, только точные и сильные удары по самым уязвимым для противника местам.

Докурив папиросу, бросил ее в сугроб. Возвращаться в постель к Алене не хотелось. Сразу за хатой под завесой маскировочных сетей стояли штабные кунги. Разведка, связь, оперативный отдел. Чувство какого-то внутреннего беспокойства само понесло меня в ту сторону. Может, мне просто захотелось очутиться среди людей занятых своим делом, а может, я слишком сильно перенервничал перед началом операции.

Разведка и связь – это альфа и омега при планировании военной операции любого масштаба. Если ты не имеешь понятия о замыслах и действиях противника и не имеешь связи со своими подразделениями, не владеешь обстановкой и не можешь ими управлять, то никакой ты не полководец, а самый обыкновенный дилетант. Трагедия сорок первого года по большей части и была замешана на таком дилетантизме. Части Красной Армии сражались каждая сама по себе, не зная положения противника, своих соседей справа и слева, а также обстановки в тылу. И то, что при этом бойцам и командирам сорок первого фактически удалось сорвать немецкую «Барбароссу», то вечная им слава и вечная память. Но мы так воевать не будем, просто не имеем права. Не наши еще не целованные мальчики должны ложиться в мерзлую землю за свою Советскую Родину и товарища Сталина, а их белокурые бестии должны толпами подыхать за фюрера и Фатерланд…

В оперативном отделе мне сразу же предоставили журнал донесений. Обстановка в частях, доклады наблюдателей, еще неделю назад выдвинутых к линии фронта на направление прорыва, донесения разведывательных и диверсионных групп из вражеского тыла. Вроде бы все нормально, все готово, подразделения на своих местах, и нет никаких признаков, что немцы разгадали наш план. Но все-таки тревога не отпускает. Может, это просто я старею? Меньше чем через сутки наша бригада, гремя огнем, сверкая блеском стали, опять рванет во вражеские тылы, добывать стране чести, а себе славы.

От успеха этой операции зависят жизни сотен тысяч ленинградцев: женщин, детей и стариков. Говорят, с высот у Мги просматриваются немецкие позиции на двадцать километров во все стороны, и вытащенные туда вопреки всем канонам полки артиллерии РВГК месят немцев непрерывным огнем днем и ночью от поселка Ивановское до Шлиссельбурга включительно. И это приводит немцев в бешеное неистовство, заставляя раз за разом штурмовать позиции Федюнинского. Но танков у них нет, а осадная артиллерия не очень эффективна против развитой системы полевой обороны. Тем более что с возвышенности ее позиции видны как на ладони. Да и с контрбатарейной борьбой в 54-й армии все более-менее налажено. Сейчас и на 54-ю армию под Мгой, и на 2-ю ударную армию под Любанью немцы давят изо всех своих сил, бросая в атаку резервы, которые Кюхлер смог наскрести по сусекам со «спокойных» участков фронта. Сейчас ему не до деблокирования Демянского котла и не до вызволения из западни его доблестных сидельцев. Похоже, эти семь дивизий уже списаны, как неизбежные жертвы войны. По данным радиоперехвата и сведениям наших разведчиков, в эти две горячие точки стянуты даже полицейские и охранные части. А это значит, что завтра, когда мы вступим в игру, противник сперва какое-то время будет очень сильно удивлен, а потом его измотанным непрерывными атаками частям, после спешной переброски на новый участок фронта, придется опять выполнять невыполнимые приказы своего командования «любой ценой восстановить положение».

И вот тогда-то Федюнинский с Черняховским, используя нерастраченные резервы своих армий и их выгодное положение, смогут одним мощным ударом прорвать блокаду Ленинграда и под стенами города на Неве разгромить осаждавшие его части вермахта.

Надо подумать, как одновременно с командующим группой армий «Север» Кюхлером и командующим 16-й армией генералом Бушем нейтрализовать и генерала Линдеманна, командующего 18-й армией. Мы, дети XXI-го века, никогда не пренебрегаем ударами по штабам. Немецкая армия во главе с командующим и без оного по силе сопротивления – это две совершенно разные субстанции. Всех немецких командующих не переловишь, но к этому надо стремиться. А потом, сдавив 18-ю армию кольцом окружения, мы начнем уничтожать ее медленно и мучительно, так же как немцы уничтожали наши части, окруженные в «котлах» под Смоленском и Вязьмой, и как они планировали уничтожить все население Ленинграда. Долг платежом красен, и до начала выплаты этого долга осталось уже меньше суток.

Пока я читал документы, дежурные офицеры нацедили мне в кружку из термоса крепкого сладкого чаю и сделали бутерброды с колбасой. А вот это лишним не будет. Надо будет сейчас как следует подкрепиться и еще раз пройтись по всем пунктам завтрашней операции. И сделать это надо именно сейчас, ибо когда войска выйдут на исходные позиции, то менять что-либо будет уже поздно.